Драббл по "Отверженным-98"Автор: Zemi
Бета: Xenya-m
Гамма: Diamond a.k.a. Diamond Rain. Все оставшиеся ошибки – авторские.
Категория: джен
Персонажи: Жавер, Вальжан
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Саммари: AU фильма 1998 года, в частности финальной сцены.
Дисклеймер: На принадлежащее Виктору Гюго и правообладателям киноленты не претендую.
Предупреждение: 1) АУ и ООС. Но если читатель захочет, может считать, что так и было.
2) Подражать Гюго я даже не пыталась.
Посвящение: прекрасной собеседнице, с которой можно поговорить на любые захватившие темы.
Ex aequo et bono.
читать дальше
Invito beneficium non datur.
Ius est ars boni et aequi.
Цельс
Semper homo bonus tiro est
– Стой! Ты что творишь?! Рехнулся, что ли?!
Жавер дернулся, покачнувшись на краю, отчего у Вальжана похолодели пальцы, но удержался. Выражение полубезумной решимости на лице инспектора разбавилось знакомым задиристым гневом.
– Я отпустил тебя, Вальжан, если ты еще не понял!
– А для этого обязательно облачаться в наручники и проделывать смертельные номера на бордюре?!
Несколько мгновений Жавер ловил губами воздух. Лицо его побледнело, а глаза стали одного цвета с водами Сены.
– Я не собираюсь отчитываться перед тобой в своих действиях! – выпалил он наконец.
– Могу я, по крайней мере, услышать, почему ты это делаешь? – не сдавался Вальжан, воодушевленный тем, что ему на время удалось отвлечь инспектора от его сумасшедшей затеи. – По праву человека, которому ты полжизни не давал покоя.
Жавер смешавшийся казался менее опасным, чем Жавер решительный. Впрочем, от обоих можно было ожидать любых сюрпризов.
– Неужели ты не понимаешь? Я нарушил закон! – Жавер сжал плененные руки в кулаки.
– И в отместку за это ты решил отравить мне остаток жизни? Чтобы я всегда помнил, какой ценой куплена моя свобода?
– Что?! Конечно, нет! Не смей так думать! – Кипя от возмущения и обиды, Жавер непроизвольно сделал шаг вперед, словно хотел вытряхнуть эту крамольную мысль из головы Вальжана.
– Тогда почему? – Тот постарался сменить тон на более спокойный. Прежняя стратегия, конечно, уводила инспектора от края набережной, но смотреть на его искаженное невыносимой мукой лицо было слишком тяжело.
– Потому что это соразмерное нарушению наказание. – Жавер был весь как натянутая струна.
– С чего ты взял? Ни один судья не выносил тебе приговора. Они ведь даже понятия не имеют, что произошло. Возможно…
– Главное, что я знаю, – перебил его Жавер.
– В таком случае я отказываюсь от твоей жертвы, – заявил Вальжан.
– Не смей! – Казалось, Жавер не на шутку испугался, что тот сейчас пойдет и сдастся полиции. Несколько мгновений инспектор отчаянно всматривался в глаза Вальжана, словно пытаясь найти опровержение его словам. Затем обреченно вздохнул и, отвернувшись, произнес устало:
– Это все равно ничего не изменит. Тогда я буду несправедлив по отношению к тебе. – Он запнулся. – Я и так совершил большую ошибку. И за все содеянное мной должна наступить равноценная ответственность.
Последние слова он произнес торжественно-печальным тоном.
Вальжан постарался спрятать улыбку. Воистину, Жавер был восьмым чудом света. Однако веселье точно ветром сдуло, когда инспектор решительно повернулся к реке.
– В таком случае ты трус, Жавер! Ибо выбрал для себя слишком мягкое наказание.
Инспектору словно вонзили в сердце нож. Боясь, как бы он не совершил что-нибудь ужасное и непоправимое, Вальжан продолжил:
– Потому что умереть проще всего. Это значит сбежать от искупления. А ты попробуй с этим жить. Каждый день помнить о своих ошибках и взамен пытаться если не исправить, то хотя бы компенсировать их. Приносить в этот мир что-то, делающее его лучше. Нарушил закон – прими полную ответственность. Ты столько лет пытался навсегда вернуть меня в карьеры! Разве не справедливо, если твое наказание тоже будет пожизненным?
Жавер слушал его, застыв каменным изваянием. Вальжан не видел лица инспектора и мог только гадать, какие мысли сейчас рождались в его непостижимой голове. Оставалось только молиться, чтобы о произнесенных словах не пришлось пожалеть.
Наконец Жавер обернулся. У него был вид человека, которому только что открылась великая истина. Затем в глазах инспектора снова вспыхнула непоколебимая решимость.
– Ты прав, – ответил он и отошел от края. – Я готов.
– Вот и славно. – Вальжан подавил вздох облегчения. – И, с твоего позволения, я пойду, наконец, домой. Не хочу, чтобы Козетта даже минуты лишней волновалась. Да и устал я, признаться, как каторжник.
Когда Вальжан уже отошел на приличное расстояние, Жавер размашистым шагом устремился следом. Поравнявшись, он раздосадовано поинтересовался:
– И как, по-твоему, можно понести ответственность, если я не могу ни в чем признаться ни начальству, ни суду, иначе выдам тебя?! Как они назначат мне правильное наказание, если не будут знать, за что?
– Главное, что ты знаешь, – беззаботно ответил Вальжан, уводя инспектора подальше от реки.
Спустя несколько минут молчания, нарушаемого только звуками их синхронных шагов, Жавер снова заговорил:
– Я пройду с тобой до дверей твоего дома, чтобы тебя, в случае чего, не арестовали. Только помоги мне снять наручники, иначе это будет выглядеть подозрительно. – В голосе инспектора отчетливо слышалось смущение.
Ex aequo et bono (лат.) – С добром и справедливостью.\ По справедливости и добро. По справедливости и доброй совести (а не по формальному праву); по благой справедливости; исходя из нравственной нормы. (юр.)
Invito beneficium non datur.(лат.) – Благо не даётся против воли.
Ius est ars boni et aequi.( лат.) – "Право – это искусство добра и справедливости". Цельс
Semper homo bonus tiro est (лат.) — Порядочный человек всегда простак.
-
-
26.06.2012 в 22:59Земи, с языка сняли.
Вальжан бы точно также счастливый мчался по набережной, пугая голубей )))
Дадада! Тем более, что его эйфорию я всегда связывала не столько с достигнутой безопасностью, сколько с признанием Козетте. Ведь в "О-98" он ей обо всем рассказывает, и она реагирует не по возрасту мудро. Так что свобода для Вальжана означает счастливое воссоединение с дочерью, которой больше не нужно лгать и от которой не нужно отдаляться во имя её безопасности.
так мог рассуждать Жавер. Но не Вальжан.
ППКС.
-
-
26.06.2012 в 23:08За кражу Вальжан честно отсидел и ест себя не за это.
Жавер - только напоминание о каторге.
но это не значит, что если убить Жавера - зверь умрет. Именно. Вальжан это понимает, поэтому и отпускает инспектора.
В общем, то что вы пишите - наверное, так мог рассуждать Жавер. "Я себя убью, и он поймет, что свободен". Но не Вальжан. Ну, да, ни разу не Вальжан))
Вальжан бы точно также счастливый мчался по набережной, пугая голубей ))) Но, ИМХО, абсолютной свободы не было бы все равно.
Нет, я не смогу объяснить, что такое внезапная абсолютная свобода от прошлого. Когда покой. Когда все что было - прах. Когда- не имеет значения. Когда весь мир вокруг - новый и яркий. И тем более не смогу объяснить - почему.
И вообще у меня ощущение, что я начинаю путаться в показаниях)))
-
-
26.06.2012 в 23:09Тем более, что его эйфорию я всегда связывала не столько с достигнутой безопасностью, сколько с признанием Козетте. Ведь в "О-98" он ей обо всем рассказывает, и она реагирует не по возрасту мудро. Так что свобода для Вальжана означает счастливое воссоединение с дочерью, которой больше не нужно лгать и от которой не нужно отдаляться во имя её безопасности.
Да, уточню лишь, что в безопасности Козетты он был уверен в отличие от книги именно благодаря тому, что Жавер с ним попытался объяснится и дал понять, что преследовать Вальжана никто больше не будет. Таким образом устранялся страх: "и вдруг вы слышите голос, громко произносящий «Жан Вальжан!» И вот тянется из мрака страшная рука, рука полиции, и внезапно срывает с меня маску."
С дочерью Вальжан объяснился сам - это его заслуга. А что за ним не придут из полиции, и у Козетты не будет проблем из-за прошлого ее отца - он понял из действий и слов Жавера. Два необходимых условия для свободы и спокойной жизни в наличии
-
-
26.06.2012 в 23:18Я не в том смысле, что оба любители жертвовать собой )))) А в том смысле, что Вальжан бы не стал думать: умер Жавер - умер зверь во мне.
За кражу Вальжан честно отсидел и ест себя не за это.
Если бы он не сидел - не было бы у него определенной репутации. Которая заставила набрать в голову Мариуса, которая по логике Жавера относила Вальжана к категории волков, которые никогда не изменятся. Вообще большинство людей сразу бы настораживались и начинали относиться к человеку однажды совершившему преступление с подозрением. Тень его репутации всегда могла бы упасть и на Козетту.
-
-
26.06.2012 в 23:23Ну, Вальжан себя не за кражу ест...
Мое чертово косноязычие...