[Romyel]

В этот раз я решил станцевать от фразы: "Жаверу нравиться Жан Вальжан и эта симпатия его раздражает". Естественно, практически в полном отрыве от авторского текста.

Все еще не слишком внятно

Начнем с приезда Жавера в Монтрейль. В числе прочего народонаселения он видит там человека, которого у инспектора нет причин, как минимум, не уважать - состоятельный, скромный, набожный буржуа. Возможно - возможно! - именно так в представлении Жавера и выглядит идеальный гражданин, которого он, Жавер, призван охранять от всякого отребья. Но...
Что-то с ним не так. Что-то мешает этому образу стать окончательно идеальным. Разные пустяки. К примеру, момент, который у Гюго не упоминается, но явно имеет место быть - походка старого каторжника. Когда я, в свое время, прочитал об этом явлении у Бальзака, мне стало окончательно понятно, почему Жавер из О-34 так пристально наблюдает за уходящим от телеги Фошлевана Мадленом.
Возникает неосознанный диссонанс.
А Жавер не выносит диссонансов. Не терпит двойственности. Его мир - это мир без полутонов, либо черное, либо белое. Третий вариант он отртрицает начисто. Как я, опять же уже писал, "Либо мэр, либо вор. Вор не может быть мэром, а мэр не может быть вором."
И Жавер, опять же вряд ли осознанно, пытается уложить месье Мадлена в одну коробочку.
Если принять как аксиому наличие симпатии, то происходит, в итоге, следующее: чем больше Жавер о Мадлене раскапывает, тем сильнее им восхищается. Симпатия растет. А Мадлен тем временем все больше укладывается в коробочку "вор", содержимое которой никак не достойно хоть какого-нибудь положительного чувства. Диссонанс усиливается, раздражительность - тоже.
Мысли внезапно разбегаются, как тараканы...
Попробую коротко резюмировать:
Исходя из наличия этой скрытой, неосознанной симпатии можно объяснить и странную провокацию Жавера в ситуации с Фошлеваном, и его вспышку гнева приведшую, к написанию доноса, и последующее прошение об отставке, и ярость в моменте ареста, и все те ошибки и промедления, которые он допустил во время погони в Париже...
Правда, в этом случае я наблюдаю одну забавную вещь - в ряде случаев Жавер ведет себя как подросток, которого обидели.

Телегу я четко объяснить не могу, там больше как выстрел наугад, чтобы понять, "куда ставить-то". Очередная попытка убрать раздражающую двойственность, которая в итоге только усиливается...
История с Фантиной и последующий донос получается вообще прекрасным - Жавер, получается, обиделся на то, что человек, которого он уважает, не принял его рвения и послал куда подальше. Ну, тут практически чисто подростковая реакция -"Ах, так? Я плохой? Ну вот вам тогда, буду еще хуже!"
А потом Жаверу сообщают, что Вальжан пойман, и инспектор, который на самом деле уверен, что Вальжан - это Мадлен (да, прямых доказательств у него нет, но он знает, чувствует, что не ошибся, иначе не написал бы донос даже в порыве гнева, как мне кажется) покорно видит в его Шанматье .
Не оттого ли, что на самом деле не желает ареста настоящего Вальжана?
А потом еще не в префектуру едет увольняться, а идет к мэру с месседжем "Чувак, я все знаю, но ты не парься, все наладилось. Осталось только меня выгнать, чтоб мне вообще в этом вопросе веры больше не было и живи себе..."

Развивая Платона мысль дальше...

Ох, несет меня, несет...
История с Фантиной и последующий донос получается вообще прекрасным - Жавер, получается, обиделся на то, что человек, которого он уважает, не принял его рвения и послал куда подальше. А если копнуть глубже в свете развивающейся симпатии и восхищения, то тут вообще до ревности докопаться можно. И вот тут все последующие события - донос, покаяние, арест - таким смыслом наполняются, что Гюго и в страшном сне не приснилось бы.
Какой воротничок! Воротничок это мелочи, тут реально такая буря в душе, а ведь ее еще как-то оправдать надо, объяснить себе, с чего его так колбасит...

запись создана: 07.02.2012 в 13:51

@темы: кирпич, размышления

Comments

[Romyel]

Мягок, ага. Только внутри у него стержень - не согнешь, не сломаешь, - а снаружи корсет-латы. Приоткрыл, пока никто не видит, выдохнул, - и опять непроницаем и непробиваем. Только ресурсов на это столько уходит столько, что мама не горюй.
Вот и кончились у него ресурсы, обвалился корсет... Сил не осталось. Один стержень.
А он скорее умрет, чем признается в собственном бессилии. Даже себе. Поэтому и пистолет в сторону и в воду - как наказание за собственную слабость. Ему же там и больно, и страшно, и не хочется. Но он слишком долго учил себя, что по другому жить нельзя и вот - не может. По другому. Не может, не умеет, не знает как.
И рядом - никого.
Кто устал, тот решается умереть.
А он устал. От постоянной борьбы с собой.

[Яртур]

И рядом - никого.

А это был его собственный выбор (кстати говоря, я не совсем понимаю, чем обоснованный). Оказаться в вакууме не так-то просто - для этого нужно прилагать усилия, шарахаться от людей или не подпускать их к себе. И что за этим стоит? Страх стать зависимым, уязвимым? Страх быть отвергнутым? Страх разочароваться, обмануться?
Вот, кстати, почему еще Жаверу в качестве "значимого другого" нужен Вальжан: у Вальжана нет гордости, он не стремится к самоутверждению.

[Romyel]

Мне кажется, что в первую очередь страх перед некой уязвимостью.
А оказаться в вакууме чрезвычайно легко, тут не требуется никаких усилий - ты не шарахаешься и не не подпускаешь, просто не видишь смысла в каком-то более плотном общении, что-ли, за исключением необходимого. И люди рано или поздно отстают от тебя сами.
Проверено.)

[Romyel]

Да, если чо, закинул на вкотакт первую серию французских les miserables 34
Русской дорожки к нему, правда, пока никакой нет)

[Яртур]

Мне кажется, что в первую очередь страх перед некой уязвимостью.

Наверное, вы правы.
Тогда еще вопрос: в чем вы видите причину столь бурной эмоциональной реакции Жавера на баррикаду? В том, что спас его именно Вальжан, или в том, что он вообще не шибко избалован благодеяниями?
(Если я правильно понимаю ход ваших мыслей, - причина в том, что после баррикады Жавер уже не мог обманывать себя насчет Вальжана. Не мог больше скрывать от себя симпатию к нему - порыв благодарности нафихх повышибал все предохранители.)

А он скорее умрет, чем признается в собственном бессилии. Даже себе. Поэтому и пистолет в сторону и в воду - как наказание за собственную слабость.

Да в чем слабость-то? В ожидании расстрела Жавер держится безупречно - как ему было страшно, не заметил даже Вальжан. А отплатить добром за добро - какая же это слабость, это простая порядочность. Или слабость - это выпадение из образа бесчувственного чурбана? Жизнь - ничто, имидж - всё?

закинул на вкотакт первую серию французских les miserables 34

Ой, спасибо, засмотрю. Французский я на слух воспринимаю, хоть навыки разговорной речи давно утратила.
(Мечтательно) Еще бы кто закинул туда "О-78" с русской озвучкой... А то у друзей, которые обычно мне все скачивают, вирус сожрал торренты...

[Romyel]

не заметил даже Вальжан

Зато сам Жавер заметил. Ему этого достаточно.

в чем вы видите причину столь бурной эмоциональной реакции Жавера на баррикаду?

В фильме или в книге?

Да в чем слабость-то?

В том, что не может сделать то, что должен (арестовать). В том, что не может смириться со своим нежеланием арестовать. Слабость в том, что он испытывает сомнения. В невозможности принять решение.

Мечты иногда сбываются... Ближе к вечеру.))

[Яртур]

В фильме или в книге?

В книге. "Он дрожал от волнения, но не мог справиться с собой" - что уж так истерить-то?

[Romyel]

В книге все по другому, в книге у него страха нет, он спокоен, он готов к смерти. А вот когда оказывается что ни фига, что расстрела не будет - вот тут его и начинает трясти. Потому что снова к жизни он не готов. Он пытается спровоцировать Вальжана, у него не выходит и уходит он с баррикады не столько офигевшим, что его отпустили, сколько раздраженным этим фактом.

[Яртур]

Потому что снова к жизни он не готов.

Точнее, он не готов к жизни в изменившемся мире. Рухнула картина мира + хлынули наружу долго сдерживаемые эмоции (Вальжан, сам того не подозревая, своим поступком привязал его к себе на всю оставшуюся жизнь), вот он и решил, что ну её, эту оставшуюся жизнь - слишком все сложно...

[Яртур]

Естественно, практически в полном отрыве от авторского текста.

В связи с этим возник вопрос: может ли быть такое, что автор не до конца понимает своих персонажей? Как будто возникает некое дополнительное "измерение" текста, более глубокое, чем изначальный замысел?
Я предполагаю, что такое бывает. Как родители не до конца понимают своих детей.

[Romyel]

Такое вполне может быть. И даже более того - бывает! ))

[Яртур]

Romyel, мне приятно, что периодически наши взгляды все-таки совпадают.
А чем вы объясняете этот феномен?

[Romyel]

Не знаю, чем объяснить. Это нечто непостижимое. Я просто точно знаю что бывает так - ты что-то придумываешь, а это что-то вдруг начинает жить и развиваться независимо от тебя. И тебе остается только с неким недоумением наблюдать за развитием "событий".

[Яртур]

Это нечто непостижимое

Да!!! Это безумно интересно и даже несколько... пугающе, что ли. Отдельная реальность.

[Romyel]

Яртур, К стати, о непонимании я писал уже как-то:
Беда Жавера состоит в том, что Гюго, по большей части, использует его не как персонажа, а как некий спецэффект.
И описывает его в каждой конкретной сцене согласно требуемого воздействия.
Отсюда вся эта путаница, противоречия, отсутствие четкости в цельной личности инспектора.
Такое впечатление, что сам автор не всматривается во внутренний мир своего собственного персонажа. И это не было бы так удивительно, если бы то же самое происходило в отношении других.
Но ведь нет.

[Яртур]

Такое впечатление, что сам автор не всматривается во внутренний мир своего собственного персонажа.

Romyel, а меня это нисколько не удивляет. Автор просто не хочет этого делать, чтобы не проникнуться к нему (персонажу) сочувствием и симпатией.
Извините, дайроглюк!

[Romyel]

И в итоге этим, блин, занимаются читатели...

[Romyel]

Добью-ка последний момент по симпатиям, а то как-то уже мысль ушла... И структурировать все сказанное выше - не получаеся.
Погоня в Париже. Сколько там ошибок допускает, по словам автора, наш инспектор... Промедление за промедлением. Словно не хочет он настигать свою добычу. Словно до последнего надеется, что это не Вальжан, потом - что он каким-то образом ускользнет...
Когда ты не хочешь что-то делать, ты подсознательно оттягиваешь момент начала этого действия. Находится куча причин и иных дел, что бы отложить это, не желаемое, на потом.

[Яртур]

Словно не хочет он настигать свою добычу.

Вряд ли осознанно. Скорее - это бессознательный страх перед новой встречей, перед тем, что он при этой встрече почувствует, как будет смотреть Вальжану в глаза... Если верить уважаемому автору - такие сомнения ему не свойственны. Но если исходить из нашей гипотезы о добровольной авторской "слепоте"...

[Romyel]

Яртур, Естественно, неосознанно. Сознательно-то он подмогу собирает, чтоб надежней, совещание проводит - что б вернее...)))

[Elli Cler]

Romyel,
Вот чего я в этой теории не понимаю, так это "самодоноса" - как вы его описываете - "все равно вы Жан Вальжан, но теперь можете жить спокойно". Как-то оно у меня даже и с таким Жавером не стыкуется)

Погоня в Париже. Словно до последнего надеется, что это не Вальжан

Оно и безотносительно вашей Монрейльской предыстории довольно вероятно, я думаю =) Потому что о Жане Вальжане задумываться опасно, как раз на мост полезешь. Вот он и старается не задумываться изо всех сил. Нет Вальжана - нет проблемы. Главное, что такое объяснение хоть как-то дырки в обоснуе закрывает =)

Тут скорее имеет место быть старая "установка": "мне оно не надо, со мной такого не будет. Никогда." И как итог - отрицание возможности происходящего.

Угу. "И вдруг ощутить в бронзовой груди что-то непокорное и безрассудное, почти похожее на сердце!" Оно, в общем-то, дает одинаковый результат, и по буквальному канону, считая с баррикады, и по О-98, считая с "я приказываю вам простить самого себя", и по вашему "с самого начала" =)

Страх быть отвергнутым?

Вот это тоже очень возможно, в контексте "двух классов людей, которые отвергает общество" - может быть, там какая-то конкретная нехорошая история из детства.

Яртур,

Вот, кстати, почему еще Жаверу в качестве "значимого другого" нужен Вальжан: у Вальжана нет гордости, он не стремится к самоутверждению.

Чувствую, что это интересная мысль, но понять ее не могу. Можете пояснить?

А потребность в старшем друге, которого можно любить, уважать и слушаться (ожидая взамен душевного тепла, заботы и поддержки), так и осталась нереализованной.

+1, что называется.

[Elli Cler]

А, и еще.

В книге все по другому, в книге у него страха нет, он спокоен, он готов к смерти. А вот когда оказывается что ни фига, что расстрела не будет - вот тут его и начинает трясти. Потому что снова к жизни он не готов.

Почему так, как по-вашему? Это (на мой взгляд) именно то, что описано в тексте, но почему так? Кабюк, провокации, разочарование во "властях" - или есть другая версия?

[Яртур]

Чувствую, что это интересная мысль, но понять ее не могу. Можете пояснить?

Elli Cler, охотно.
"Значимый другой" - термин М.М.Бахтина (лучше, чем он, мне не сформулировать, и пытаться не буду). Согласно его теории, человеку для самоидентификации необходим другой человек, который смотрит на него заинтересованно, но бескорыстно. (Родители и возлюбленные не подходят - они связывают с нами слишком много ожиданий и поэтому невольно навязывают нам тот образ, который им удобен.) "Значимый другой" - человек, с которым возможен диалог, который вам, с одной стороны, ничего не навязывает, с другой - видит и одобряет лучшее в вас. Который заинтересован в вас без чувства собственности и глазами которого вы видите себя правильно.
А почему важно, что у Вальжана нет гордости, - мелочная борьба самолюбий исключает подобные отношения. Они основаны на приятии.

[Elli Cler]

Яртур, вы взломали мне мозг) ушла думать)

Родители и возлюбленные не подходят

Родители ладно, на родителей все жалуются. Но - ваш муж не смотрит на вас бескорыстно? Ваш лучший друг? То есть, непонятно. Если это реальные отношения - диалог - то человек, чье мнение для вас важно, непременно вам что-то "навязывает". А если это идеальный образ в вышине - то где же тут диалог?)
Если вам лень объяснять, можно кинуть ссылкой, я что-то ничего нагуглить не могу)
...Или имеется в виду, что "значимый другой" за тебя не переживает? Если тебе нужно его мнение - он скажет, ну и пойдет дальше. Можешь его совет выкинуть и забыть - ему все равно, он не обидится. А если примешь - то на 100% не для того, чтобы он порадовался. Но это опять-таки однонаправленное и одноактное действие, а не диалог... Ведь в нормальном общении "я дал ему искренний совет, который считаю хорошим" непременно значит "мне бы хотелось, чтобы он его принял".

[Яртур]

Elli Cler, Мой муж в принципе не может смотреть на меня бескорыстно, поскольку наши жизни тесно связаны, мы зависим друг от друга. Родители - тем более (не потому, что чем-то плохи, а потому, что они родители, их счастье и благополучие зависит от того, чтобы дети не обманывали их ожиданий).
Если коротко, "значимый другой" - это человек, которому от вас ничего не нужно, но для которого интересны и важны вы сами как личность. Который не ищет выгоды, не стремится как-то использовать вас. Иными словами, это друг.
В общем, для Жана "значимый другой" - это епископ. Он увидел в нем ту прекрасную личность, которой он стал впоследствии. И именно глазами епископа Жан пытается на себя смотреть (но получается это у него плохо, поскольку епископ был к нему добр, а Жан не умеет быть добрым к себе самому.)

[Elli Cler]

Яртур, ооокей, моя система определений с вашей не стыкуется даже технически)) Чего именно из "ничего" не нужно от вас другу (но нужно близким людям)?

[Яртур]

В жизни мы по большей части общаемся не как человек с человеком, а как носители определенных социальных ролей, функций (как родитель с ребенком, муж с женой, начальник с подчиненным и т.д.). Существует другой уровень, другое качество диалога - как субъект с субъектом, сознание с сознанием.
Вернемся к епископу - он и есть образец того, что я имею в виду. Что ему нужно от Жана? - Ничего. - Значит ли это, что Жан для него неважен? - Напротив, епископ своим отношением утверждает Жана как личность, как человека и своего брата во Христе, а не вора и бывшего каторжника. - Навязывает ли он что-либо Жану? - Нет, он возвращает ему его истинное "я". - Сочувствует ли он Жану? - Безусловно, при этом его сострадание не унизительно.

[Elli Cler]

Вы не думаете, что "друг" - это тоже социальная роль? Может, она посвободнее, конечно, чем роль родителя несовершеннолетнего ребенка, но неужели супружеские роли настолько сковывающи, что вылезти из них в "диалог" невозможно?

Мне неочевидно, что Вальжан епископу интересен сильно больше, чем тот же Фошлеван, или там Шанматье - самому Вальжану. Но тут, наверно, мы друг другу ничего не докажем...

[Romyel]

Elli Cler,

"все равно вы Жан Вальжан, но теперь можете жить спокойно".

Тут скорее другая формулировка выходит: "Месье мэр, поскольку официально установлено, что Жаном Вальжаном является некий Шанматье, то месье Мадлен может жить спокойно."

Почему так, как по-вашему? Это (на мой взгляд) именно то, что описано в тексте, но почему так? Кабюк, провокации, разочарование во "властях" - или есть другая версия?

Мне кажется, все вместе. Как я уже говорил, Жавер воспринимает (во всяком случае, старательно пытается воспринимать) мир без полутонов - либо черное, либо белое, либо преступник, либо нет. Начинал он на каторге, и там все было просто - есть каторжники, есть не каторжники. все просто и понятно.
Потом его переводят в Монтрейль. Там уже сложнее держаться простой двуцветной картины, там уже мэры всякие, которые с большим трудом вписываются в желаемую модель мира.
А далее - Париж. Я уже как-то задавался вопросом, почему инспектор так изменился после перевода в Париж. А потом, наконец, глянул на даты, в чем весьма способствовало мое увлечение Талейраном. И правда, мало ли что могло случится в период с 1823 по 1832 год...
Париж. Столица. Это не каторга, где есть всего две категории людей, это даже не тихий провинциальный городок у моря, - это мегаполис, центр финансов, преступности, коррупции, мятежей... Даже сам автор говорит, что при тогдашнем настроении умов участие в мятежах было явлением настолько широко распространенным, что на это приходилось по неволе закрывать глаза.
А если представить, насколько тяжело закрывать на все это глаза инспектору, то к моменту восстания 32 года он должен быть уже вымотан и выжат полностью.
А тут такая оказия - погибнуть при исполнении! Подарок судьбы!
Ведь с того момента, как принято решение о его расстреле, он словно оживает. До этого стоял\лежал молча, никаких особых комментариев не отпускал, был задумчив и спокоен, местами высокомерен - но и только.
А тут как прорвало:
Жавер засмеялся свойственным ему беззвучным смехом и, пристально глядя на повстанцев, сказал:
– А ведь вам придется не лучше моего.
– Все на баррикаду! – скомандовал Анжольрас.
Повстанцы в беспорядке бросились к выходу и, выбегая, получили прямо в спину злобное напутствие Жавера:
– До скорого свиданья!


Ну а Кабюк... Кабюк отдельная версия. Настолько же фантастическая, настолько же и правдоподобная... (ушел дорабатывать, наконец)

[Яртур]

Вы не думаете, что "друг" - это тоже социальная роль?

Не думаю. Социальная роль - товарищ (человек, с которым вас связывает общее дело) или приятель (человек, с которым вы вместе развлекаетесь и отдыхаете). Именно поэтому в институте товарищи и приятели одни, в армии - другие, на работе - третьи и т.д. И эти отношения - достаточно непрочные: закончил курс - отслужил - уволился - переехал - связи порвались. А с подругой Шельмой мы вместе не учились и не работали, но неразлучны 15 лет, и за эти 15 лет я сменила несколько профессий, а она - нескольких спутников жизни. А с подругой Гвендой вообще живем в разных городах. Никакие внешние обстоятельства не влияют на дружеские отношения.

Мне неочевидно, что Вальжан епископу интересен сильно больше, чем тот же Фошлеван, или там Шанматье - самому Вальжану

То есть как неочевидно?! Жан Фошлевана просто спас. Вытащил из-под телеги. Всё. Шанматье он тоже спас - избавил от пожизненной каторги. Здесь нет никакой психологии, никакого личностного контакта - здесь просто действие, направленное на другого человека, который остается пассивным. Так утопающего вытаскивают за волосы из воды, а раненого - с поля боя.
Между епископом и Жаном имеет место глубокий личностный контакт (терминологически это называется субъектно-субъектные отношения). Епископ не просто совершает определенное действие, направленное на Жана, - он обращается к его душе. И Жан не пассивен - он открывается, он отвечает.