[la-masure-gorbeau]

Продолжаю издевать "Место встречи..."

Она прошла в помещение, опустилась на расшатанный стул, достала откуда-то из складок платья трубку, какие обыкновенно курят матросы, и произнесла:
- А угостите мадемуазель огнивом, мсье инспектор!
- Не держу. Вон, от свечи прикури, коли охота... А красивый, Фаня, у тебя кулончик!
- Еще бы! Старинный, цены не малой!
- Сколько платила?
- Не покупная вещь. Наследство это мое. Память мамочкина. После меня дочурке отойдет...
- Ну, как же так, Фаня! Ты прошлый раз говорила, что мамаши своей не помнишь...
- А я и не отказываюсь... Память мамочкину мне папА передал... Погибший при Ватерлоо... А уезжая, сказал: Береги, доченька! Единственная память по маме нашей дорогой! Да и погиб! И осталась я одна единственная, как перст, на всем белом свете! И ни от кого мне ни помощи, ни поддержки... А только вы стараетесь побольнее меня обидеть... Еще ужасней сделать жизнь мою, и без того задрипанную... И нет-то у меня никого кроме дочурки моей, Козетточки родимой! Ей вот память мамочкину и оставлю...
- Ну, не дави из меня слезу, Фань... Ты вот хоть знаешь, кого колотить изволила?
- А вы что, мсье инспектор, ревнуете? Так вы только скажите - я ж вам всю жизнь верная буду! Вы парень хоть куда! А у месье этого я вот имя отчество забыла спросить...
- Ну, ладно, про самих себя это мы с тобой после поговорим, а пока за "кавалера" твоего... Эх, девочка, на этот раз вляпалась ты крепко. Ты же набросилась на господина Баматабуа, избирателя и домовладельца. Ему принадлежит красивый дом с балконом, что на углу площади, четырехэтажный, из тесаного камня. Так что - ты же, Фаня, человек грамотный в наших делах - отсидишь теперь шесть месяцев.
- Не бери на понт, мусор!
- Ну что за вульгарные у тебя выражения, Фаня!
- Вы что, первый день меня знаете? Я сроду себе такого не позволяла! Ла, я виновата, что испортила шляпу этого господина. А зачем он ушел? Я бы попросила у него прощения. О господи, мне это ничего не стоит, я бы попросила у него прощения. Клянусь богом, я нe виновата. Этот господин, которого я не знаю, ни с того ни с сего сунул мне ком снега за ворот платья. Разве разрешается совать снег за ворот, когда мы ходим по улице и никого не трогаем? Меня всю так и перевернуло. Знаете, в первую минуту не владеешь собой. Бывает, и погорячишься. И когда вам на спину неожиданно попадает что-нибудь холодное... Послушайте, вы же знаете, в тюрьме зарабатывают только семь су в день, правительство в этом не виновато, но там зарабатывают только по семь су в день, а ведь я, вы можете себе представить, я ведь должна выплатить сто франков, или мне привезут мою крошку. Боже всемогущий! О моя Козетта, мой ангелочек, что только с ней будет, с моей бедной деткой! Если бы она была постарше, она бы сама зарабатывала себе на жизнь, но она еще не может, она ведь совсем маленькая. В конце концов я не такая уж дурная женщина...
- Ну это не разговор, Фаня! ну, допустим, хотел бы я за тебя заступиться, так что я скажу? Ну посмотри на себя! Бланш у тебя под глазом! Ну как тебе не стыдно! Ты же здоровая девка, тебе же работать надо! Честный труд и все такое... А ты ведешь себя как черт знает что! Паскудство сплошное!
- А ты меня не совести! Этот изверг, этот старый негодяй мэр один виноват во всем, он выгнал меня из мастерской только из-за сплетен каких-то негодниц. Ну разве это не чудовищно! Уволить бедную девушку, которая честно живет своим трудом! И тогда я стала зарабатывать слишком мало денег, с этого-то и начались все несчастья. А мне тоже нет резона за чужие дела здеся париться...