Очередное мое словоблудие и бредомыслие

[la-masure-gorbeau]

Сначала мысли совершенно независимо от меня варятся где-то в глубине сознания. Я их не думаю, они это делают сами по себе. А потом вырываются настолько мощным потоком, что я с трудом успеваю подхватывать и структурировать их. Получается плохо, рвано, кусками.
Но вот так...
Периодически всплывает вопрос, а с чего это инспектора в сцене с Фантиной в участке так колбасит не по детски.
То он на статую похож, то он "бледный, застывший, с посиневшими губами и полным отчаяния взглядом, весь дрожа едва заметной мелкой дрожью..."...
Вот происходит что-то, а автор ничего конкретного не говорит, у него все "может быть...?"

Итак, в очередной раз начинаю предполагать.

Сперва по пунктам.

1. У Жавера до хрена комплексов, и растут все они из чувства собственной отверженности обществом. Отличная фраза "он понял, что находится вне общества, и отчаялся когда-либо проникнуть в него."
Отчаялся. Значит пытался. А что получил? Да то же примерно, что и Вальжан в Дине. Проще говоря - вали отсюда, пока не пришибли.
Но если Вальжан столкнулся с таким отношением уже в зрелом возрасте, имея за плечами специфический, но опыт, и, все-таки, понимая, отчего, откуда корни такого отношения, то когда все это "прилетело" Жаверу? А с детства. И вряд ли он мог внятно объяснить себе - почему. Да и невнятно тоже вряд ли.
Но он с детства чувствовал себя изгоем, чужаком. Лишним в структуре мира. И никаких подсвечников.
Он не мог не затаить обиду на весь этот несправедливый белый свет. Он может прятать ее за надменностью, равнодушием, злобой, за чем угодно - но корни там, в детской обиде, в непонимании "почему я не такой как все? Почему я не могу быть, как все?"

2. Как Жавер попал в Монтрейль? По протекции. Сначала он служил надсмотрщиком на галерах ( где все было очень просто: вот мы - вот они, никаких вопросов.), потом пошел выше, но тоже в подчинении, и все тоже достаточно просто - выполняй приказы и особо не думай.
А тут инспектором стал. Тут уже самому надо решения принимать. Ответственность-с. Да еще надо оправдать доверие господина Шабулье, который у нас секретарь министра, на минуточку. То есть надо быть сверх-безупречным. Просто таки безукоризненным.
А кое-то этой безупречности ой как мешает.

Пункты кончились, далее - каша...

Мало того, что милость оказывает тем, кого посадить бы стоило ("ваша доброта испортила мне немало крови, когда она была обращена на других", ох, не только к делу Фантины это относится, ох, не только. А каждое проявление доброты Жавер записывал не в плюс Мадлену, а в минус своей безупречности), мало того, что явно же - Вальжан, но вот доказательств, официальных подтверждений, нет, так еще он может себе позволить то, чего Жавер себе позволить не может.
Человеческого отношения к людям.
А еще он смог стать своим в обществе. Почтенным и уважаемым человеком. Каторжник
Изгой.

Он смог, а меня не пустили...
Это рвет инспектора на части.

Столкнись с инспектор с Мадленом, когда тот еще был дядюшкой, глядишь и рискнул бы проверить его на наличие клейма каторжного, но господин Мадлен, почтенный член общества, фабрикант... Нет. Нужны твердые доказательства.
Поэтому он так, в открытую практически, говорит о своих подозрениях в сцене с телегой. Вряд ли он сам понимает, какого эффекта хочет достичь, но состояние неясности, подвешенности выносит мозг, и надо хоть что-то сделать, хоть как-то разрядиться...
А потом и вовсе - мэр. Каста неприкасаемых.
Полное приплыли.

У нас же не Вальжан Жавера избегает, а Жавер Вальжана. Потому как ему мучительно больно даже видеть этого человека.
Причем хрена Жавер понимает, почему, ибо психоанализом даже на примитивном уровне не владеет. Его просто выворачивает наизнанку, а причины - видимой - нет.

Мне упорно кажется, что поступив в полицию, Жавер себя поломал, загнал в некие чуждые для себя рамки и с упорством фанатика в этих рамках себя удерживает (от этого вся его "жизнь, полная лишений, одиночество, самоотречение, целомудрие, никаких удовольствий."
Не могу быть, кем хочу, буду таким, каким надо. Все. Замкнулись, закрылись, вросли...
А Вальжан, сам того не ведая и не замечая, одним своим присутствием, инспектора из этих рамок выковыривает. А это почти физически больно.

А тут - прямое столкновение. И опять Вальжан делает то, чего Жавер себе не позволяет.

Плюс к комплексам, минус к безупречности.
А его еще и горячо благодарят за то, чего он не делал, не может и не сможет себе позволить сделать...

Чего уж удивляться, что Жавер, как говорится, "слетел с петель"...
Слетишь тут.